В новом выпуске шоу «Хоккейный борт» главным героем стал нападающий челябинского «Трактора» Василий Глотов. В беседе хоккеист поделился своей страстью к винтажной технике и автомобилям, выбрал самые яркие моменты в истории «Трактора» и оценил персональные голсонги, подготовленные Айдаром Гараевым.
– Есть ли у вас самый запоминающийся гол?
– Выбрать один довольно сложно, ведь каждый заброшенный шайбой момент приносит неповторимые эмоции. Это настоящее счастье для любого спортсмена. Однако, если говорить о наиболее ярком, то это, пожалуй, гол в серии против «Динамо». Мы тогда вели 3:1 в серии, играли на домашней арене, но уступали в том матче со счётом 0:1. Наша команда ощущала мощный атакующий импульс, и именно тогда мне удалось сравнять счёт. Мы все почувствовали, что теперь победа не уйдёт из наших рук. Уже в следующей смене мы забили ещё, и стало очевидно, что путь к финалу открыт.
– Вы однажды упомянули, что у вас «хоккей головного мозга». В чём проявляется эта страсть?
– Моя любовь к хоккею зародилась ещё в детстве. В то время не было ни социальных сетей, ни множества гаджетов, ни других отвлекающих увлечений. Хоккей был главным интересом: тренировки в секции, игры во дворе, просмотр трансляций по телевизору. Вся семья собиралась перед экраном вместе со мной. Помню, как бабушка из Барнаула могла звонить посреди ночи, чтобы сообщить о голе Кузнецова на чемпионате мира! С малых лет я собирал хоккейные карточки, журналы, часами смотрел матчи.
Хочу выразить огромную благодарность отцу: когда мне было около одиннадцати, он доставал из Канады обучающие диски по дриблингу Шона Скиннера. Он даже самостоятельно выточил для меня деревянный мячик для тренировок. Летом мы выходили на асфальт, он рисовал буквы «N» и «L», и я усердно отрабатывал упражнения. По тем временам это было очень прогрессивно. Родители всегда верили в меня и делали всё возможное, чтобы обеспечить меня всем необходимым. Мы не были богаты: приходилось ездить на метро или ходить пешком, но у меня всегда были новые коньки, что было очень ценно.
Важно подчеркнуть, что мои родители никогда не были теми, кто заставлял ребёнка отжиматься или приседать в шесть утра. Они создавали такую атмосферу, чтобы у меня самого возникало желание заниматься хоккеем. Они поддерживали меня, помогали, но никогда не оказывали давления. Например, когда я не умел подтягиваться, папа не говорил «ты должен», а просто предложил: «Давай начнём вместе. Сегодня попробуем один раз, завтра два». Так мы постепенно дошли до десяти. Такие моменты очень глубоко закладываются. Ведь если постоянно жёстко подталкивать ребёнка, его любовь к спорту угасает. Появляется стремление увильнуть, найти предлог, чтобы показать, что ничего не получается. Родители это прекрасно понимали и всегда стремились к тому, чтобы у меня сохранялось именно искреннее желание играть.
– Значит, такой подход оказался успешным?
– Именно так. Я мог засиживаться за уроками допоздна, но на тренировку всегда спешил с огромным энтузиазмом. Даже пятидесятиминутная поездка на троллейбусе с баулом и в наушниках была для меня наслаждением: я представлял, как сегодня намотаю новую ленту на клюшку, предвкушал саму тренировку. Я ждал её как настоящего праздника. Со временем мои интересы трансформировались: уже в юношеском хоккее появился глубокий интерес к тактике и мельчайшим деталям подготовки. Но и по сей день я испытываю истинное удовольствие от хоккейных дискуссий. Могу часами обсуждать экипировку, физическую подготовку, качество льда, тактические нюансы. Это всегда захватывающе для меня.
– Какова ваша роль в хоккее в перспективе, скажем, в 65 лет – зритель на трибуне или, возможно, тренер?
– Определённо сказать сложно, но одно я знаю твёрдо: без хоккея я не представляю своей жизни. Это моя движущая сила, моё существование. Безусловно, мне близка управленческая стезя: формирование команды, её руководство. И ещё у меня огромное желание передавать свой опыт подрастающему поколению – как собственным детям, так и всем ребятам, начинающим свой путь в хоккее. Делиться навыками, знаниями, прививать любовь к игре. Хоккей для меня – это навсегда.
Увлечения и перезагрузка карьеры
– Действительно ли у вас есть кнопочный телефон и кассетный плеер?
– Да, плеер как раз сейчас со мной! Конечно, у меня имеется и современный смартфон, но для прослушивания музыки я предпочитаю использовать iPod с проводными наушниками. И помимо этого, я всегда ношу с собой кнопочный телефон – Nokia 8800. С ним связана забавная история: мы с Виталием Кравцовым приобретали такие же модели. Продавец, отправляя нам видеообзоры, особенно отметил: «Посмотрите, какой невероятный щелчок!» С тех пор это стало нашей отличительной чертой – иногда мы созваниваемся именно через «нокию», специально сбрасываем вызов и имитируем этот самый «сумасшедший щелчок» друг для друга.
– Вам всего 27 лет, но откуда такая привязанность к вещам из прошлого?
– Эта склонность также берёт корни в детстве. Когда я гостил у бабушек и дедушек, в их домах всегда были магнитофоны. У деда в Барнауле сначала была рабочая «Волга» с механической коробкой передач, а затем «Хонда CR-V» – тоже на механике. Уже примерно в шестнадцать лет я начал пробовать что-то делать за рулём. Меня всегда привлекала техника. Довольно долго у меня не было компьютера – наверное, до четвёртого или пятого класса. И первый телефон тоже был кнопочным, самым простым, чтобы можно было позвонить родителям и сказать: «Я иду домой, всё в порядке». Весь этот опыт и сформировал во мне любовь к старым, винтажным вещам.
– Ходят слухи, что у вас есть «Жигули».
– Верно, у меня ВАЗ-2106, выпущенный в 1987 году. Автомобиль был в рабочем состоянии, но этим летом я отправил его на полную реставрацию. Этот процесс, по оценкам, займёт от восьми до десяти месяцев. Я планирую использовать эту «шестёрку» как машину для поездок по выходным.
– В прошлом году вас обменяли из СКА в «Трактор». Считаете ли вы, что этот переход пошёл вам на пользу?
– Безусловно. С «Трактором» мы достигли финала и были максимально близки к достижению нашей главной цели. Не могу утверждать, что в СКА не было бы никаких перспектив, но так сложилось, что именно с новой командой мне удалось пройти столь долгий путь. Новая атмосфера, тренерский штаб и партнёры – всё это стало для меня своеобразной перезагрузкой.
– Ваши впечатления от Челябинска?
– Челябинск – это город, где хоккей является по-настоящему народной страстью. В Санкт-Петербурге я мог спокойно посетить ресторан, и меня никто не узнавал. В Челябинске же меня могут узнать до 10-20 раз за день – на улице во время прогулки с собакой или даже в очереди в пункте выдачи. И мне очень приятно, когда подходят дети. Ведь с самого детства я мечтал оказаться в такой роли. В те времена не было социальных сетей; максимум, что можно было увидеть по телевизору – это редкий сюжет, например, как Сергей Фёдоров тренируется в гараже или едет на «Феррари». Для ребёнка это было нечто невероятное, вызывающее восторг. Сегодня у детей есть прямой доступ к жизни спортсменов через соцсети, а тогда мы могли об этом только мечтать. И когда я вижу в Челябинске мальчишек и девчонок, которые подходят за фотографией или автографом, я отчётливо понимаю – когда-то я сам был на их месте.
