5 июля 1975 года Артур Эш, будучи явным аутсайдером, завоевал титул чемпиона Уимблдона в мужском одиночном разряде. Он стал первым и до сих пор единственным темнокожим теннисистом, добившимся этого. В финале он обыграл действующего чемпиона Джимми Коннорса, который до этого не проиграл ни сета. Спустя почти полвека эта неожиданная победа запомнилась не только результатом, но и тем, как именно она была достигнута.
Этот важный матч на Центральном корте свел 32-летнего рассудительного Эша и 23-летнего дерзкого левшу Коннорса. Незадолго до Уимблдона Коннорс подал на Эша в суд, обвинив его в клевете. Иск был связан с письмом Эша, в то время президента Ассоциации теннисистов-профессионалов (ATP), критикующим Коннорса за отказ играть за сборную США в Кубке Дэвиса.
В годовщину этого финала трое известных в теннисном мире людей вспоминают, как Эшу, обладателю трех титулов Большого шлема, удалось одолеть Коннорса, у которого их было восемь. Они говорят о том, как Эш отказался от своего обычного мощного стиля игры, диктовал темп матча и уверенно победил Коннорса со счетом 6-1, 6-1, 5-7, 6-4. А также о том, какое неизгладимое наследие оставил Артур Эш, чья жизнь трагически оборвалась в 49 лет от пневмонии, связанной со СПИДом.
Ниже приведены отрывки из интервью, взятых в этом году на Уимблдоне у Криса Юбэнкса (действующий профессиональный игрок, комментатор ESPN, четвертьфиналист Уимблдона 2023 года), Ричарда Эванса (британский журналист, автор, историк тенниса и друг Эша) и Стэна Смита (чемпион US Open 1971 года и Уимблдона 1972 года, партнер Эша по команде Кубка Дэвиса и друг).
Ричард Эванс: Для меня было большой честью присутствовать там, потому что мы все были потрясены – не столько победой Артура Эша (хотя он и не был фаворитом против Джимми Коннорса), сколько тем, как он выиграл. Это был самый необычный финал Уимблдона из всех, что я видел, а я видел немало. Вся суть заключалась в том, что Артур понял, как именно ему нужно сыграть, чтобы победить Джимми Коннорса, которого в то время многие считали непобедимым.
Крис Юбэнкс: Чаще всего игроки выходят на корт с намерением действовать агрессивно, особенно в финале. Они хотят использовать свои сильные стороны. Он же избрал совершенно другой подход.
Стэн Смит: Джимми выиграл в 74-м, победив Кена Роузуолла в финале. Он был на подъеме, пожалуй, уверен как никогда, что делает произошедшее еще более примечательным.
Ричард Эванс: Чарли Пасарелл [друг Эша и игрок], Артур, еще один игрок по имени Фредди Макнейр и Дональд Делл, который был лучшим другом и агентом Артура, накануне финала Уимблдона пошли в клуб Playboy. Там они сели и разработали план, потому что все согласились и знали: если Артур выйдет на Центральный корт Уимблдона… со своим обычным свободным, мощным стилем, он проиграет, потому что именно это нравилось Коннорсу. Джимми был невысоким парнем [178 см]. Он не мог генерировать силу сам. Ему нужно было питаться энергией соперника. Поэтому они сказали: «Хорошо, мы не дадим ему этого». И, к нашему изумлению, Артур начал матч, мягко перебрасывая мяч, делая укороченные удары, свечи, просто проталкивая мяч через сетку. И у Коннорса не было ничего, с чем бы он мог работать.
Стэн Смит: Можно подумать об этом, разработать стратегию, мечтать, что она сработает, но реально выйти и осуществить эту стратегию было просто поразительно. Для этого нужны соответствующие способности. Множество игроков могут придумать такую тактику, но не могут ее применить. У него получилось благодаря отличному чувству мяча и тактильности, что, по сути, не было его обычным стилем игры, и Джимми был несколько озадачен.
Думаю, он был просто в замешательстве от происходящего. Он оставался далеко позади, ожидая мощной подачи. Артур выполнял резаные подачи в сторону, и Джимми был далеко сзади и сбоку, когда отбивал мяч, предоставляя Артуру весь корт для ударов. Я уверен, он думал, что Артур изменит тактику. Вероятно, он до сих пор шокирован тем, что произошло и как это произошло.
Ричард Эванс: Самым поразительным аспектом было то, что представьте себе любой вид спорта, попросите любого чемпиона сыграть самый важный матч в жизни и полностью изменить свой стиль. Многие скажут, что это невозможно. А Артур придерживался плана. Он даже придерживался его, когда Коннорс отыгрался и выиграл третий сет, хотя многие запаниковали бы и вернулись к привычному. Он этого не сделал. Упорство, натиск и укороченные удары – и Джимми снова начал разваливаться. Это был самый блестящий тактический матч — или спортивный момент, по сути, — который я когда-либо видел в своей жизни.
Стэн Смит: Вы действительно никогда не видели ничего подобного – полного изменения стиля игры, не только стратегии, но и манеры игры, для парня, который так хорошо не играл. И я больше не видел этого у Артура в других матчах, которые он проводил. Мы несколько раз играли друг против друга, я видел его на турнирах, так что это был своего рода разовый случай, что довольно удивительно.
Ричард Эванс: Вся толпа была озадачена, но довольна, потому что Артур был гораздо популярнее Джимми, у которого тоже были поклонники, но они ничем не могли ему помочь. Мы [Артур и я] много говорили об этом со временем. Это была его великая амбиция как теннисиста; он был воспитан в убеждении, что это вершина спорта. Было бы очень жаль, если бы его карьера закончилась без возможности сказать: «Я чемпион Уимблдона». Он заслужил быть чемпионом Уимблдона, и, Боже мой, он это заслужил.
Стэн Смит: Я думаю, он гордился тем, что смог так сильно вывести Джимми из равновесия. Думаю, когда Артур оглядывался на это событие 10 лет спустя, ему было еще приятнее видеть, как все произошло, и тот факт, что иск действительно исчез [Коннорс отозвал его вскоре после поражения на Уимблдоне]. И я не думаю, что у него были действительно плохие чувства к Джимми после этого. Он не был таким человеком. На самом деле, одна из его сильных сторон заключалась в том, что он не держал обид и понимал, что у людей разные мотивы поступков и мыслей, и он старался принять это, а затем двигаться дальше и по-прежнему пытаться улучшить мир.
Крис Юбэнкс: Я думаю, это был огромный исторический момент. Очевидно, его победа на US Open в 68-м, ознаменовавшая начало Открытой эры, была большой исторической вехой, но, думаю, все знают престиж, окружающий Уимблдон, и это просто соответствует репутации и наследию человека, который вел себя с таким достоинством и классом, как Артур Эш. Это соответствует тому, что он смог вернуться и выиграть титул спустя семь лет после своего первого Большого шлема. Такое историческое событие, такая историческая фигура, это своего рода поэтично – будучи американцем – выиграть US Open, а затем и здесь, на этих священных кортах Уимблдона. Это было невероятно, и для меня большая честь иметь возможность следовать по его стопам.
Стэн Смит: Мне грустно, что его нет здесь, чтобы отметить [50-ю годовщину его титула].
Крис Юбэнкс: Я думаю, есть определенные имена, которые будут жить вечно. Думаю, даже младшие поколения, которые, возможно, мало знают об Артуре и его наследии, спросят: «Эй, кто такой Артур Эш, и почему самый большой теннисный стадион в мире назван в его честь?» И тогда, я думаю, увидев все, чего он добился на корте, все, чего он добился за его пределами как гуманист, и просто жизнь, которую он прожил, становится ясно: дело не только в количестве титулов Большого шлема, которые можно выиграть. Речь идет о влиянии, которое вы оказываете на спорт, и влиянии на мир. Думаю, это влияние будет продолжать ощущаться теннисистами и людьми по всему миру в течение многих лет.
Стэн Смит: Артур был очень умным человеком. Он следил за текущими событиями и, конечно, страстно желал помогать другим людям. Он участвовал в борьбе с апартеидом, занимался проблемами сердца и проблемами СПИДа. Он был отличным другом, обладал хорошим чувством юмора и выдавал очень смешные комментарии по ходу дела. Его любимой футболкой была «Гражданин мира», и он смотрел на свою жизнь с широкой перспективы, и это было самое примечательное в нем.
Крис Юбэнкс: Я думаю, [что было уникальным в нем] – это его спокойствие и стоическая личность, которую вы видели в пылу борьбы. Он никогда не позволял своим эмоциям вырваться наружу, независимо от того, насколько напряженной была ситуация, с какими бы трудностями он ни сталкивался на корте или за его пределами. Он всегда был уважителен, всегда был джентльменом, всегда был образцом для подражания, на который могли равняться дети, и при этом оставался чемпионом по праву. Он смог показать, что можно быть чемпионом и при этом обладать определенным уважением, классом и достоинством, на которые многие дети и многие поклонники тенниса могут смотреть и стремиться быть похожими.
Ричард Эванс: Его очень уважали. Артур не менялся. Он всегда точно знал, что делает. И он не был крикуном, вопящим и размахивающим флагами, хотя позже его действительно арестовывали в округе Колумбия [во время митинга против апартеида в 1985 году у южноафриканского посольства и в 1992 году у Белого дома в знак протеста за права гаитянских беженцев]. Он был бы разочарован тем, что не появилось больше темнокожих игроков быстрее, но в этом аспекте произошли огромные изменения. Он хотел бы большего. Он помогал бы молодым людям стать теннисистами.
Крис Юбэнкс: Я думаю, это продолжает расти, и для меня действительно большая честь быть частью этого, видеть последующие поколения. Я искренне верю, что когда дети видят кого-то, похожего на них, добивающегося успеха в определенных областях, это вдохновляет их захотеть заняться этим видом спорта, сказать: «Эй, возможно, я тоже смогу». Мы видим, как все больше цветных людей, темнокожих людей, вовлекаются в теннис, любят его, даже с точки зрения болельщиков — это помогает спорту продолжать расти, и я думаю, что это позволит культурному значению того, что сделали Артур, Алтея [Гибсон, первая темнокожая женщина, выигравшая титул Большого шлема, завоевавшая пять, включая Уимблдон в 1957 и 1958 годах] и все пионеры, пришедшие до них, продолжать жить в течение многих лет.
